чей. В городке у нас никакой промышленности не было, окромя кустарей: ведро сколотить, самовар вылудить, кастрюлю запаять... Отец же надумал сделать из меня настоящего металлиста. Вот под вечер прибежал я с рыбалки домой (как сейчас помню, пару линьков выудил), а в избе у нас сидит маляр, дядя Моисей. С матерью разговор ведут. — Отвезу, отчего же не отвезти, — говорит дядя Моисей. А мать ко мне обращается: — Завтра поедешь в Питер к отцу, смотри не потеряйся по дороге, за Моисея Прохоровича держись, да и в Питере-то хорошенько!.. Отец мой был очень религиозен. Первым делом повел меня в часовню Христа-спасителя служить молебен. Отстоял я там со свечкой, отпели там мое хоть и бедняцкое, а все привольное детство, и дал отец два дня отдыху. — А там, слышь, и определять поведу. По Троицкой улице возле дома двадцать восемь остановились. Дом двухэтажный, деревянный, он и сейчас еще цел. Дернул отец за проволоку, задребезжало в глубине дома. Ждем. Пока ждали, успел я прочитать вывеску: «Слесарно-механические мастерские Карпоновского». Открыл сам хозяин, сутулый старик лет шестидесяти, с седой бородищей, маленькими глазками и большим багрово-сизым носом. Я уже понимал, отчего такие носы у людей получаются, потому как и у отца не от церковных поклонов некоторое покраснение замечалось. За хозяином и хозяйка выплыла, маленькая, толстая, вся полужидкая какая- то, еще и не причесанная, а было уже не меньше двенадцати часов. Теперь-то я понимаю, что дела Карпоновского в то время шли к концу. Появилась фабричка, производящая хирургический инструмент, и кустарная мастерская, занимающаяся тем же, не могла выдержать конкуренции. К моему приходу Карпоновский кичем уж не гнушался: ножи точить, ножницы, само87
RkJQdWJsaXNoZXIy NTc0NDU4