— Волос! Волос — грубая веревка по сравнению с нашей проволокой. Тянуть ее не трудно, а вот как мы ее ткем!.. Нарастал между тем, пока шли мы по огромному цеху, шум ткацких станков. Сотканная из невероятных проволочек ткань была зрима, осязаема, даже прочна. То совсем золотая, то серебристая, она красиво переливалась на свету. — Вот бы на кофточку, — не удержалась моя спутница. — Можно и на кофточку, только очень дорого обойдется. — Зачем и кому нужна такая ткань? — Видите ли... У нашего завода более девятисот потребителей — перечислять трудно. Как все же получается проволочка, по сравнению с которой человеческий волос грубая веревка? Нам показали и это. Берется алмазик величиной со спичечную головку, с двух сторон его делают плоским, потом опускают в электролитный раствор и подводят иглу. С иглы начинает стекать электрическая искра, что- то вроде беспрерывной миниатюрной молнийки. За двенадцать часов молнийка пробивает в алмазе микроскопическую дырочку. Сквозь эту дырочку и будет протягиваться проволочка. Внутренние стенки дырочки, различимые лишь в микроскоп, умудряются шлифовать алмазной пудрой. На обработку одного алмазика нужно затратить семьдесят два часа. Мы видели длинные ряды шлифовальных станочков и длинные ряды беспрерывно работающих голубых молний в ваннах с электролитом. Сутки за сутками пробиваются алмазы, числа которых назвать не умею. Выйдя с завода, никак нельзя было пройти мимо прохладного уютного скверика, зеленеющего под окнами заводоуправления. Все диванчики были свободны, и мы сели на первый попавшийся, а через несколько минут рядом с нами опустился на голубые, недавно выкрашенные планки старик, попыхивающий трубкой. Уже одно то, что сел он рядом 84
RkJQdWJsaXNoZXIy NTc0NDU4