тоже прекрасного мастерства— вышивки белой гладью. Мы не огорчались особенно, вспомнив, что некоторые ученые-искусствоведы утверждают, будто самым замечательным во Мстере является не живопись, а как раз мастерство вышивальщиц. Мы поднялись по ступенькам и вошли в большое, похожее на фабричный корпус здание артели имени Крупской. Мастер цеха — Лидия Петровна — повела показывать свое хозяйство. В длинном широком помещении во много рядов сидели за пяльцами мастерицы: то совсем молоденькие девушки, то молодые женщины, то женщины в возрасте, а то и старушки. Впрочем, последних было меньше всего. Очень много рабочих мест пустовало. Мы спросили: «Где же работницы?» Оказалось, они уехали в колхоз на прополку кукурузы. Не много понимая в искусстве вышивания, можно было залюбоваться все же проворными руками мастериц, под которыми возникают цветы. Большинство мастериц, однако, занималось не белой гладью, а вышивкой синих лапок и крестиков на кофточках из креп-жоржета. — А вот и белая гладь, — сказала Лидия Петровна, останавливая нас около пожилой женщины в очках, со строгим достойным лицом. Женщина клала незамысловатый серебристый рисунок на простую ткань. Наслышанные о белой глади, мы, признаться, слегка разочаровались, но нашли мужество скрыть это и похвалили работу. — Да, сразу видно, что она мастерица, художница, можно сказать, артистка своего дела! Мастерица вскинула глаза от работы и посмот269
RkJQdWJsaXNoZXIy NTc0NDU4