шения, перенесенные на свежий, в смоляных капельках и потеках фасад. Соблазн выпросить лошаденку был велик. Мы постучались в калитку председателевой избы. Возле печи возилась женщина лет сорока. Руки ее были в тесте. — Шут его знает, где он, пропал еще с вечера! — Как так пропал? — Сел на мотоциклет — и до свиданья! Может, в Тынцы поехал, мать у него там. А может, в Камешки, к жене. А может, и в Москву закатился. Побывав в десятках колхозов, в разных концах страны, а теперь вот в десятках колхозов Владимирщины, наблюдая жизнь очень крепких и зажиточных, средних и просто плохих колхозов, можно прийти к выводу, что состояние колхозного хозяйства на десять десятых зависит от председателя. Почему к Борисову, в Омутское, люди переселяются из города, а из Полушина да из Ивановской ходят работать на ближние фабричонки?! Не потому ли, что Борисов ни на секунду не выключается из жизни колхоза, из руководства колхоза? Он держит в уме все мелочи, они помогают ему держать перед глазами картину общего состояния. А здесь бригадир, как известно читателям, третий день пьяный. Сегодня у него, надо полагать, тяжелое похмелье. А председатель «пропал на мотоциклете». Разумеется, одного председательского старания тоже не хватило бы. Нужны еще хозяйственная жилка, смекалка, расчет — одним словом, хорошая голова! Недаром, председателей лучших в стране колхозов мы знаем поименно: Прозоров, Посмитный, Буркац- кая, Пузанчиков, Генералов, Орловский, Аким Горшков... Женщина угостила нас вареной, рассыпчатой (как бы в инее!), горячей картошкой, и мы вышли снова на улицу, пустовавшую, как и прежде. Раскачиваясь и скрипя, въехал в село грузовик, нагруженный дровами гораздо выше кабины. За борта грузовика были вертикально подсунуты доски, они-то и не давали дровам рассыпаться. 246
RkJQdWJsaXNoZXIy NTc0NDU4