прилипшая к подметкам башмаков вместе с грязью. Так и шли мы, перекидываясь из одного мира в другой. А однажды подняли глаза и остановились завороженные. С легким поворотом дорога врезалась в высокую густую рожь. Далеко над рожью сверкнула белизной островерхая башенка с голубой луковкой над нею, а рядом еще — с золотистой луковкой, а рядом пять башенок и пять луковок вместе, а левее — высокая тонкая колокольня, а еще левее розоватые, как бы крепостные стены монастыря — тоже все с башнями, а там уж еще и еще подымались изо ржи колокольни да церкви. Они рассыпались в длинную цепочку, так что взгляд не схватывал их все сразу, но нужно было поворачивать голову то вправо, то влево. Небо в том краю совсем разголу- белось, и, значит, кроме полутонов, участвовали в создании сказочной картины три основных цвета: зелено-золотистый — ржаного поля, темно-голубой — небесного фона и сверкающий белый — многочисленных суздальских церквей. У обочины дороги стоял, опираясь на толстую палку, старик в старомодной поддевке. Палка его была с острым железным наконечником и могла при случае превратиться в смертельное оружие. На боку старика холщовая сумка, а на груди развеваемая ветром белая могучая борода. Палка была длинная. Старик опирался на нее, не сгибаясь, широко рас214
RkJQdWJsaXNoZXIy NTc0NDU4