— Ну-у... — Провалиться на этом месте! Из правления вышла девушка и сказала: •— Председатель велел заходить. Начинать пора. Никто и не шелохнулся. — Да... А ноги мохнатые, одни копыта видать! Шестнадцать килограмм шерсти с него, черта, стригут. — Неуж?.. Нам и с пятнадцати столь не настричь... — Да... А то еще баран, хвост-то на тележку пристроен, а в нем — пуд! — В баране? — В хвосте! Спрашивающий задохнулся махоркой от такого чуда, закашлялся, отвернувшись в сторону и к земле. — Да... А то еще идешь — шестнадцать баб золотых, а то рыбина каменна, а изо рта — струя! Спе- реж-то я все один ходил. Подойдешь к избе, думаешь, люди живут, а там поросята. И все лежат или на задних ногах сидят, как зайцы. Дворы конные тоже гожи. Одна лошадь... да вы все одно не поверите... — Чего она? — Семнадцать тонн подняла — вот чего! — Ну это, парень, того, загнул... — Да вот чтобы мне провалиться на этом месте! — и даже вскочил от волнения. Тут подкатил к правлению грузовик — полный кузов женщин да девушек. Из Пречистой горы на собрание приехали. Вместе с ними и наши мужички потянулись в избу. За столом, покрытым кумачовой скатертью, стоял председатель, постукивая карандашом по бутылке с чернилами. Был он невысокого роста, полный и, что называется в народе, с бабьим лицом. Понравилось нам уж то, что председатель начал не с международного положения, как это бывает на всех собраниях, он начал с дела: «Завтра начинаем покос! Давайте решим спереж, откуда начинать — от Лыковой межи или с Дмитрова луга?» Тут поднялся шум. Каждый захотел высказать 188
RkJQdWJsaXNoZXIy NTc0NDU4