Двумя вереницами дома Кобелихи сбегают к реке Ко- локше, но перед самой рекой останавливаются у крутой зеленой горы, не решаясь сбежать с нее на прибрежную луговину. Над одним домом, вернее — над огородом этого дома, собирался к отлету пчелиный рой. Шум слышался издалека. Разреженное облако роя клубилось, клубилось, клубилось, становясь все меньше, но гуще и чернее. — Манькя, чего глядишь? — закричал старик из соседнего дома. — Беги, ищи Катерину. Скажи, рой уходит, а я постучу покуль. Манька, девочка лет двенадцати, побежала вдоль деревни, а старик ушел в дом и возвратился с ведерком и палкой. Как известно, всевозможный звон вызывает у пчел тревогу, и они торопятся сесть, привиться поблизости. Но стучать старику не пришлось. Пока он бегал в избу, рой оклубился окончательно и, приняв форму дырявой овчины, полетел навстречу солнцу. Старик проводил его, приставив ладонь к глазам, несколько присев при этом и все держа в руке ненужное теперь ведро. — Ишь ты, ушел, подосадует Катерина-то! А кому-нибудь — находка. Или в лесу, в дупло сядут. Около правления колхоза «Красное заречье» на траве, на бревнах, на чем попало сидели колхозники. Мы подошли и присели тоже. Народ ожидал начала колхозного собрания. Парень лет двадцати трех стоял на коленях перед сидящими на траве мужиками и рассказывал: — Да... А то еще барана видал. Весу сто тридцать килограмм. Рожища — во! —Парень покрутил пальцами около ушей, отводя пальцы все дальше в стороны. — Харя — в шерсти! 187
RkJQdWJsaXNoZXIy NTc0NDU4