путатами об их депутатской работе, и мы засыпали женщину вопросами, выясняя подчас самые мелкие подробности. Прасковья Ивановна родилась в деревне и лет двенадцати от роду осталась круглой сиротой: отца с матерью в одночасье свернула холера. Пошла девочка Паша в няньки. Качала чужих детей, ела чужой хлеб, только думы невеселые были свои. Надумала Паша идти на фабрику Ивана Баженова — может, дадут какую-нибудь работу. С той поры прошло тридцать пять лет. Не стало хозяина фабрики, но она от этого не захирела. Наоборот, около одного захудалого корпуса поднялись красивые, с большими окнами корпуса. А там, где стояла казарма для ткачей, вырос поселок, почти город. Не бесследно прошли эти годы и для Прасковьи Фроловой. Она стала матерью четырех, теперь уже взрослых, детей, вдовой, рано потерявшей мужа. Профессия накладывает отпечаток. Ткачиха, а тем более многостаночница, не должна суетиться, делать лишние движения, нервничать. И Прасковья Ивановна не только на работе, но и всюду была спокойной, рассудительной женщиной. Кажется, ничего и не поделала, а в доме уже порядок, и ни соринки не найти, и дети во всем чистом, зачиненном. Взгляд у Прасковьи Ивановны прямой, добрый и тоже спокойный. А если есть какие заботы и печали, так это глубже, для себя, — у людей и своих забот хватает. На предвыборных собраниях, на встречах с избирателями Прасковья Ивановна слышала, что «народ выбирает лучших сыновей и дочерей», хотя и не могла понять, почему она лучшая. Слышала Прасковья Ивановна также, что она, как депутат, должна будет «служить народу» и «оправдать его доверие». Но все казалось, что говорят это не про нее, а про кого-то другого и что кто-то другой будет служить народу, потому что она, Прасковья Ивановна, не знает, что для этого нужно. И только в то первое весеннее утро она поняла, что все говорилось именно про нее, что она отныне депутат и с нее, а не с кого-либо другого будет спрос. 178
RkJQdWJsaXNoZXIy NTc0NDU4