— Чудно, — удивлялся агроном, — словно не про нашу деревню, а про другое царствие. — Это и было другое царствие. Однако не смейтесь! Сейчас я прочитаю нечто интересное, особенно вам, агроному. Слушайте: «На будущий год я попробую сажать картофель по маркеру, проезжая им крест-накрест, для того чтобы можно было пропахивать картофель вдоль и поперек борозд». — Черт возьми! — закричал агроном, вскочив с места. — Да ведь это квадратно-гнездовой способ в чистом виде... У нас, в Весках, сто лет назад! Да это я сейчас же списать должен. Это же лучшая агитация для колхозников: барин умел, а мы что — хуже? Или вот что ты мне скажи, где достать эту книжку, я ее выпишу. — Обратитесь в Ленинскую библиотеку, они, может быть, вышлют. Случай исключительный! — Вышлют! Не могут не выслать. Я в район пойду, все отношения возьму. Это же агитация! Ну, а про урожаи он ничего не пишет? — Пишет «...Рожь на помещичьем поле родилась сам-пят». У крестьян, видимо, меньше. — Так, — обрадовался агроном. — Переплюнули мы барина. У нас в колхозе рожь сам-шёст! А овес? А пшеница? А греча? — засыпал меня вопросами Александр Михайлович. Я снова зарылся в записи. — Пшеницы ему не удавались, а овес... про овес я не записал и про гречу не записал. — Жалко. Ну, да я выпишу эту книжку. Должны мне ее прислать, как вы думаете?.. А колхоз у нас семеноводческий. Элиту выращиваем, зернышко к зернышку. Он вышел проводить меня на крыльцо, и мы, оба довольные встречей и разговором, тепло попрощались. — Стой! — закричал вдруг агроном. — А там ничего нет насчет навоза? Пришлось снова доставать бумаги. — Насчет навоза... Так... бельмо лечат... Это не то... Сена семь тысяч пятьсот пудов... Не то... Кар140
RkJQdWJsaXNoZXIy NTc0NDU4