ская область. Вот что в первую очередь сообщила мне карта. С этой картой можно было беседовать ночи напролет. — Какие звери водились раньше на Владимирской земле? — спрашивал я у нее. И она отвечала: — Водились здесь туры. Вот читай: «Турино сельцо, Турина деревня, Турово, Турыгино...» Были и соболя. Разве не видишь названий деревень: Соболь, Соболево, Соболи, Собольцево, Соболята?.. А вот Лосево, Лосье, Боброво, Гусь... — Кто же жил раньше на Владимирской земле? — спрашивал я карту. — Жили здесь раньше некие племена финского корня: мурома, меря и весь. Да, они исчезли совсем, но не без следа. До сих пор живут таинственные, не расшифрованные никем названия рек, городов, озер и урочищ: Муром, Суздаль, Нерль, Пекша, Ворша, Колокша, Клязьма, Судогда, Гза, Теза, Нерехта, Су- ворощь, Санхар, Кшара, Исихра... Но вот появились славяне. Они рубили свои избы неподалеку от финских селищ и начинали мирно пахать поля. Привольно было земле, и никто не мешал друг другу. И вот уж в ряду с какой-нибудь Кидек- шой появляются села Красное, Добрынское, Порец- кое. По названиям можно узнавать, откуда шли славяне. Вон Лыбедь, вон Галич, вон Вышгород — все это киевские словечки. Говорила карта и о поэтичности народа, потому что черствый, сухой человек никогда не дал бы деревне такого названия, как Вишенки, Жары или, например, Венки. Славяне были культурнее местных жителей, а впоследствии их стало и больше. Они не прогнали, не истребили мурому, мерю и весь, а просто проглотили их, растворили в себе, или, как говорят ученые, ассимилировали. И живут до сих пор только названия, которые могут показаться чудными чужому, стороннему человеку, но которые не вызывают никаких недоумений у самого последнего мальчишки: Ворша 10
RkJQdWJsaXNoZXIy NTc0NDU4