ли синие сатиновые шаровары. На ногах человека ничего не было, башмаки болтались, привязанные к рюкзаку. Вглядываясь в черную густую щетину, можно было разглядеть, что это совсем молодой парень с веселыми черными глазами и припухлым ярким ртом. Больше всего смущал юрьевчан плоский деревянный ящик, таскаемый парнем на ремне через плечо. Одни предполагали, что это цыган-коновал, другие, что он сербиан-чернокнижник, третьи принимали его за бродячего фотографа, четвертые — за фокусника: смущала чалма. Но в ящике не трудно было угадать обыкновенный этюдник. За ужином в чайной мы разговорились, как старинные друзья. Сергей Куприянов (в дальнейшем Серега) тоже пустился путешествовать. А так как и ему и нам было все равно, в какую сторону двигаться, то мы и решили объединиться. Так нас стало трое. Серега рассказал между прочим, что в Кольчугине наконец-то разразилась гроза с ливнями. Она полила жаждущие колхозные поля и между делом разбила и сожгла городскую прокуратуру. После знойных, томительных дней мы вступали в полосу освежающих гроз и ливней. ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ По утреннему холодку, бодрым, спорым шагом мы не заметили, как отмахали километров восемнадцать. Небо, ранее либо совсем безоблачное, либо все в торжественных золотистых облаках, теперь то тут, то там начинало вдруг наливаться синевой с багряным оттенком. Синева густела, темнела, ширилась. Оттуда тянуло свежестью, там шла гроза. Мы, правда, еще не попали ни под один хороший дождь, но нужно было ждать и нам. Деревянный мост отражался в речке, заросшей кувшинками и прочими водяными травами. Налево от моста уходила к старинному парку тихая зеленая за124
RkJQdWJsaXNoZXIy NTc0NDU4