работу в организацию под названием — «лесхоз». Такие уж в лесхозе нормы оплаты. А сколько леса они спасли? Ого, сколько! Возьмем лесоруба. У нас, хоть мы и лесоводы, тоже лесорубы есть. Так же они целый день деревья рубят, только без техники-механики. Казалось бы, одинаковому труду — одинаковую оплату. Не тут- то было. В то время когда лесоруб леспромхоза зарабатывает большие деньги, наш лесоруб больше девяти рублей в день заработать не имеет права. Такие в лесхозе расценки. А лесники, эта армия добросовестных сторожей и тружеников, живущих по бесчисленным лесным сторожкам? Они оторваны от людей, они работают с трех утра до одиннадцати вечера. У них по шесть, по семь человек семья, и они получают по двести двадцать рублей в месяц. На что рассчитана такая зарплата? Или на то, что лесник — жулик и все равно будет воровать, или пусть, дескать, ведет хозяйство и с него получает прибыль. Но в том-то и дело, что он не жулик, а хозяйством заниматься — лес упустить. Брали мы лесника, возьмем меня — лесничего. Вы разницу улавливаете? Он последнее звено в цепи, или, если хотите, первое, а я инженер леса, я с высшим образованием, я специалист, ученый, я, короче говоря, — лесничий. И вот целый день заставляют меня сидеть в канцелярии, просматривать разные бумаги, вести скучнейшую, -никому не нужную документацию, возникшую, как гриб, на недоверии человека к человеку. Путаюсь я с колесами, дугами, рогожами, тарной дощечкой, дровами, а в ле-. су мне быть некогда. Пришло время выдавать зарплату. «У вас, — говорят, — леса полно, рубите, продавайте, платите». Тем самым топор вложен и в руки лесовода. В левой руке у меня клеймо, а в правой — топор. Так иду я по нашим лесам. — Нужно отнять топор из моих рук! — почти закричал лесничий. — Ведь только на одно мое лесничество спущен план — десять тысяч кубометров в год. 98
RkJQdWJsaXNoZXIy NTc0NDU4